MORTAL KOMBAT
“it suits me. i am a victim no longer.”
original / everything that fits
Kitana
Китана▸ 10,000 лет
▹ эденийка
▸ принцесса внешнего мира• • • • • • • • • •
На лице императора надежно держится жесткий оскал — стальные клыки нависают над искривленными в усмешке губами. Китана силится сказать: отец; слова застревают в глотке, и вместо них вырывается сдавленный хрип. Император лишь мельком бросает на нее взгляд. Китана тут же отворачивается и пытается незаметно успокоить участившееся дыхание, не дать появиться в его голове и мысли о том, что она слабая или — что еще хуже — что она собирается его предать. Поэтому она смотрит прямо перед собой (под его багряными глазами внутри все сжимается), ни о чем не спрашивает (и даже не думает — ни тени сомнения) и даже унимает дрожь в ладонях. Император крошит черепа врагов и предателей о свой молот, вдавливает окровавленную плоть в пустые глазницы, перемалывает в пыль хрупкие кости. Император не ведает ни милосердия, ни страха, ни любви; и все же он называет её дочерью, и это — единственное, что осталось от ее семьи.
и как смеет он говорить об этом, когда он сам своими руками привел их всех к гибели, оставил на растерзание и пытался сделать их души разменной монетой для спасения своего жалкого мира? как может он стоять здесь, когда его гордыня и алчность затмили его взор, когда он предал всех тех, кто был готов сражаться за его дело до конца?
— моя судьба была предрешена в тот момент, когда я присоединилась к тебе, рейден.
Рейден говорит, что она должна узнать правду.
Рейден — их враг, и Китана всегда с наслаждением убивала всех их врагов. Она убивала, убивала и убивала — стальные лезвия под тонкую кожу и теплая кровь на её руках. За императора она была готова убить — и умереть.
Лю Кан дал ей понять, что это не единственный выход.
В лабораторию отца Китана пробирается тайно: входить сюда ей запрещено. И все же она уже не может остановиться, и даже Джейд не в силах ее остановить. Джейд просит ее быть благоразумной. Джейд просит ее не перечить отцу (он и так тобой недоволен!), но отступить сейчас — значит, потерять и эту призрачную возможность узнать о том, что произошло. Поэтому Китана спускается в Ямы Плоти (там пахнет гнилью и сыростью), старается не подходить слишком близко к огромным стеклянным колбам (внутри них неподвижные бледные трупы с таркатанской пастью и ее лицом), но на каменной плите одно из тел начинает шевелиться.
У нее такие же глаза, как у Китаны, только желтые, с огромными зрачками. Она двигается так же, как Китана, протягивает к ней длинные руки с острыми когтями и улыбается — острые зубы складываются в оскал. Она называет её своей сестрой, и Китана чувствует тошноту: острое лезвие перерезает горло твари.
Перед императором она предстает с просьбой наказать того, кто за это ответственен. У отца она не просит объяснений (он не мог так поступить с собственной дочерью!), но Шао Кан отпускает колдуна.
— Я рад, что у тебя все получилось. Приведи мою дочь ко мне.Рейден говорит, что она похожа на мать куда больше, чем на отца. Синдел умерла спустя всего несколько лет после того, как Шао Кан присоединил Эдению к Внешнему миру, и тогда от их дома не осталось ничего. Цветущие луга обернулись безжизненными пустошами, величественные замки рассыпались в прах, а сама Китана стала названной дочерью их захватчика.
Теперь не осталось и этого.
Император не собирался дожидаться того момента, когда Китана его предаст; поэтому он приказывал создавать монстров из ее крови и крови таркатанов, поэтому он избавился от нее, едва ему подвернулась возможность. Предателям полагается лишь одно — смерть.
Из башни, в которой она оказывается, нет выхода, а рассвет уже близко.В последний день турнира Китана предстает на арене не как наследница империи, а как пленница, приговоренная к казни. Земное Царство побеждает, а значит, император больше не имеет права посягать на его земли — Старшие боги сказали свое слово. Лю Кан освобождает ее от оков, и Китана готовится навсегда покинуть мир, который был для нее домом на протяжении нескольких тысяч лет.
Тишина Небесного храма прерывается пронзительным криком. За его пределами воины императора атакуют земли, проигранные в честном бою. Когда-то его войска захватили Эдению, уничтожили ее и всех тех, кто за нее сражался. Это не должно произойти снова.
Синдел появляется будто бы из ниоткуда. Китана плохо помнит свою мать (ее добрый голос, ласковую улыбку и готовность умереть за свою семью), но сейчас она выглядит совсем иначе. Ее кожа мертвенно-бледная даже под яркими огнями храма, и она здесь не для того, чтобы кого-то спасти.
Китана просит ее остановится: Синдел не станет ее слушать.
Китана просит ее вспомнить о том, что произошло: Синдел возносит хвалы императору за свое воскрешение.
Китана просит ее о пощаде: Синдел отвечает, что она больше не ее дочь.
сквозь яркий свет они проходят на арену внешнего мира: статуя нового императора рассыпается на каменные глыбы, песчаные вихри застилают глаза. после победы над шао каном прошло лишь пара минут — но здесь минули десятилетия. и ее отец, поверженный в битве, сейчас стоял рядом с ней, как и все те, кто защищал земное царство.
в этот раз она не может уйти. пока шао кан угрожает внешнему миру — ее миру, пока он все еще дышит, она должна остаться здесь и заставить его заплатить за все то, что он сделал с ее семьей и эденией.• • • • • • • • • •
▸ предупреждать вас об альтовом эпизоде за вашего персонажа?
нет▸ связь с вами
лс
▹ игровые особенности:
пишу не очень быстро, но стараюсь. птицу-тройку не использую, но в постах других она меня не смущает.
[indent] ▸ Личное звание (обернуть в код, можно вынести следующим сообщением в теме):
<div class="lz">MORTAL KOMBAT</div><div class="lz1">▷ Of flower petals that bury the pavement, eyes are covered by clouds, evening sets on some promiseless day.</div>
A N D T H O U G H I O N C E S A I D
I W A S B E T T E R O F F A S B E I N G
dead
А потом она услышала гул.
Сначала Джейд старалась не обращать на него внимания; но он проникал в уши роем крохотных мух, заползал под тонкую прозрачную кожу и обосновался под хрупкими костями черепной коробки. Он неотступно следовал за ней повсюду; поджидал на гладком белом сатине, отражался от почерневшей поверхности зеркал и разъедал бледные лица в расплывчатые бесцветные пятна. Джейд пыталась закрывать уши обессиленными ладонями, но он просачивался сквозь тонкие пальцы и оседал на теле невидимыми комьями грязи и пыли.
Тогда она попыталась перебить его: Джейд включала громкую музыку, которую раньше не слушала, но все ноты сливались в протяжный монотонный гул, шипели под расстроенный аккомпанемент беззвучных голосов и прятались в мрачной тишине. В полдень Джейд бросала просо серым трупоедам, но их острые когти рвали её плоть, а гладкие клювы пожирали её мясо. Джейд закрывала лицо руками, но они яростно цеплялись за обнаженные кости и лезли внутрь тем же ненавистным шумом.
А потом она просто прекратила с кем-либо разговаривать, но, на самом деле, этого никто и не заметил, потому что Джейд уже давно перестала что-либо значить.Утром Джейд прячет черные тени под впалыми глазницами, замазывает бесцветные бледные губы. В зеркало лучше не смотреть слишком долго, иначе она начнет разлагаться и станет совсем безобразной и бесплотной, а кожа на лице начнет разламываться на тонкие трещины. Джейд накрывает светильник тонким полотенцем, чтобы ненароком не увидеть то страшное лицо (у него острые зубы черные белки глаз и оно хочет своими пальцами разодрать её глотку и сожрать её всю), но оно все равно уже здесь, проскальзывает в периферию зрения и скрывается в уголках глаз. Джейд хочется заплакать и закричать: «Уходи»; Джейд хочет заставить его убраться насовсем, но такими криками она просто разбудит мать. Тогда она прибежит в ее комнату и начнет расспрашивать, тогда она сядет с ней рядом на пол и тоже заплачет, а потом увезет куда-нибудь очень далеко. И тогда Джейд уже никогда не сможет выбраться и не сможет уехать. Поэтому (дрожащими руками) Джейд проводит кисточкой по ресницам и думает, что, наверное, это все.
Обычно Джейд садится одна и ни с кем не здоровается. Её голос ломкий и тихий, когда её спрашивают о чем-то; Джейд запинается и замолкает, когда её вынуждают отвечать. Обычно после этого её щеки становятся очень горячими, а сама она (неуверенно) думает, что однажды она уедет отсюда, и все будет совершенно по-другому. Однажды Джейд станет совсем другой, она будет веселой и общительной, она сможет шутить и даже улыбаться в ответ. Обычно мать спрашивает у нее дома вечером, почему у неё совсем нет друзей, и Джейд не находит, что ответить.
Однажды, блуждая под каменными балками, она снова видит Джейме.
Когда её родители уехали в больницу, они с Джейме пробрались в кабинет отца: там Джейд нашла целую бутылку виски и разливала его по глубоким стаканам, пока Джейме смеялась и заваривала чай. Джейд говорила: надеюсь, отец не убьет меня (но он даже никогда не вернулся туда). Она впервые пила что-то настолько крепкое, и через тридцать минут (неровно) упала на диван и была готова смеяться просто потому, что лицо у Фрэнка Андервуда казалось слишком уж бульдожьим.
У Джейме красивые темные волосы, а еще она всегда уверена в себе и знает, кому и что ответить. Джейд робко думала о том, как ей повезло иметь такую подругу, но говорить это вслух было бы глупо и неловко. Однажды Джейме сказала, что была бы рада, если бы ее сестрой была Джейд, а не Джекки, и Джейд (смущенно) ответила, что ей просто не повезло с семьей.
Когда её отец умер, Джейме обнимала её и говорила, что скоро боль пройдет, надо просто продержаться. Джейд кивала и соглашалась: надо быть сильной. Надо быть стойкой, потому что мама не может, потому что она постоянно плачет и почти не выходит из своей комнаты днем.(и она все таки нашла ту бутылку виски но даже не поняла ничего потому что была уже слишком пьяна)
Когда Джейме (одним днем) перестает с ней разговаривать, отвечать на сообщения и звонки и даже не встречаться с ней взглядом, если в редкие моменты они сталкиваются в университете, Джейд не может понять, какая ошибка стала роковой. А значит, надо исправить их все и наказать себя за каждую.
Джейд иногда шутит слишком грубо, а еще ей не нравится Ред. Джейме на это только отмахивается, потом злится и говорит: ну, хватит. Потом она перестает разговаривать о нем, а потом перестает рассказывать с Джейд вообще.Джейме садится рядом с ней в сквере, и Джейд думает, что, наверное, от всех этих таблеток, которые выписал ей врач, у нее начались галлюцинации. Она читала, что это может быть побочным эффектом, но беспокоиться не следует, надо просто не обращать внимание, и все пройдет само собой.
Но Джейме говорит: привет. Джейме спрашивает, как у неё дела, и Джейд отвечает (спокойно), что у неё все хорошо. Ей бы хотелось встать и спросить, почему ты так поступила? Ей бы хотелось спросить, неужели это было правильно? Ей бы хотелось, чтобы все было как раньше, чтобы они с Джейме снова пили украденный виски, смотрели сериалы на Netflix и смеялись; но говорить это вслух было бы глупо и неловко, поэтому Джейд говорит, что у неё все хорошо.
У Джейме красивые темные волосы, но она (больше) не выглядит уверенной и сейчас даже, кажется, не знает, что ответить. (поэтому?) она приглашает её вечером сходить к друзьям и отдохнуть.(ты тоже хочешь?)
Джейд (растерянно) говорит, что она подумает.
B U T I ' M L O O K I N G O U T F O R Y O U , M Y F R I E N D
Вечером Джейд прячет черные тени под пустыми глазницами, раскрашивает бескровные белые губы алым. В зеркало лучше не смотреть слишком долго, потому что
вдруг там она увидит Джейд с красивым лицом изъеденным червями и даже улыбкой и тогда ей станет совершенно ясно что как раньше уже не будет
Лучше не смотреть слишком долго, потому что
тогда она точно упадет на пол и её лицо будет мокрым и соленым и из него уйдут те блеклые краски которые она так старательно наносила и все будет напрасно
Лучше не смотреть слишком долго, поэтому вечером Джейд умело открывает окно и уходит из дома.Джейме ждет её у чужого дома и обнимает при встрече, и Джейд (глупо глупо глупо) думает, что все еще может быть хорошо. Внутри музыка играет слишком громко, и Джейд приходится наклоняться, чтобы что-то сказать (и услышать).
— Ты кого-нибудь здесь знаешь? — Потому что Джейд не знает никого, а может быть, видела когда-то, но их лица стали серыми со временем, а потом и вовсе пропали.
Ночью Джейд выпивает что-то с резким запахом и улыбается.
