elizabeth comstock
[элизабет комсток]
ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ.
i. дата рождения и возраст.
20 полных лет [была рождена в семье букера и аннабелль девитт в 1898 году]
ii. род деятельности.
ранее пленница на острове монументов в колумбии, теперь — путешественница по иным мирам, создающая реальности и разыскивающая того, кого ненавидит больше всего на свете.
iii. способности, таланты, увлечения.
элизабет награждена [или проклята] способностью путешествовать между мирами, между различными вариациями одного и того же мира, а также во времени и пространстве. она может создавать предметы в одном мире, беря их из другого и совмещать различные реальности в одну. сифон, находившийся в башне, сдерживал её способности, но когда он был уничтожен, элизабет получила неограниченную силу и бонусом знание всего, что было во вселенной, и всего, что должно случиться.
благодаря тому, что почти двадцать лет своей жизни она провела в башне, где были только огромные запертые двери и книги, элизабет выросла очень образованной. к тому же она неплохо справляется со взломом кодов и замков.
О ПЕРСОНАЖЕ.
iv. фандом.
bioshock infinite.
v. внешность.
alexandra daddario.
vi. история.
— booker... are you afraid of god?
— no. but i'm afraid of you.
башня была всем, что она знала. элизабет никогда не покидала её пределы: соловей всегда был начеку. он неукоснительно следил за тем, чтобы его подопечная была в безопасности, чтобы не свернула с пути истинного. чтобы не отправилась за ложным пастырем. дитя пророка взойдет на трон и обрушит пламя на людей, погрязших в своих грехах, живущих в тени колумбии. элизабет читала о пророке в книгах — книги были её единственным источником знаний об мире, столь недоступным для неё. элизабет никогда не покидала пределов своей башни, но сколько себя помнила, она всегда хотела сбежать в другое место. а лучше в другой город.
ещё лучше — в другой мир. элизабет точно знала, что другие миры существуют. в её книгах не было ни слова об этом, но когда ты сама умеешь открывать разрывы, ведущие в параллельные вселенные, слова, напечатанные на пожелтевших страницах, становятся не нужны. даже с такими талантами она никогда не пробовала сбежать. каждый раз открывая для себя окно в париж или любой другой город, любое место, только не эта осточертевшая башня, она не решалась сделать ни шагу. соловей найдет её везде. элизабет была уверена в этом. элизабет была очень послушной пленницей ровно до того момента, как на её голову свалился букер девитт.
— are you real?
— real enough.
никто не говорил ей о том, что незнакомцам доверять нельзя. по правде говоря, весь мир — этот и мириады других — для элизабет были полны незнакомцев. она никогда никого не знала, и букер стал первым человеком, встретившимся ей за эти долгие двадцать лет. букер не внушил бы доверия даже самому наивному существу. букер выглядел как солдат, прошедший через несколько войн, одна за другой. букер был настоящим, настоящим человеком, стоявшим прямо напротив элизабет. и если первой её мыслью было прогнать его вон, то уже через несколько секунд она бы этого не перенесла.
а еще в руках букера был ключ.
в его руках был путь к её свободе.
и когда букер сказал, что пришел забрать её отсюда, элизабет не сомневалась ни мгновения. она столько лет мечтала сбежать отсюда, она столько месяцев провела, пытаясь взломать замок на огромной железной двери, ведущей в город; она столько раз открывала разрыв за разрывом... элизабет каждый раз останавливалась прямо перед тем, чтобы навсегда покинуть свою тюрьму.
элизабет знала, что соловей найдет её везде, куда бы она ни убежала. он найдет её и вернет в ее башню, стены которой станут еще более неприступными — и тогда у неё не будет ни единого шанса повторить попытку побега.
но букер предлагает ей убежать, а элизабет и не собирается раздумывать. если кто-то послал его за ней, то наверняка ей предоставят защиту. элизабет выхватывает ключ из рук букера и нетерпеливо бежит к выходу: дверь поддается, и она бежит, не разбирая дороги. она даже не уверена, что букер бежит вслед за ней.
но уверена: соловей — наверняка.
она почти чувствует касание его стальных когтей.
она почти видит красное свечение его круглых глаз.
а ещё она видит помещения с панорамными окнами, каждое из которых показывает её комнаты — каждую, вплоть до единой.
они следили за мной.
если каждый раз в один и тот же момент человек подбрасывает монету, зависит ли от него, какой стороной она упадет? сто двадцать три раза лютесы отправляли букера в колумбию. сто двадцать три раза они появлялись перед ним с одним лишь вопросом — heads or tails? сто двадцать три раза он подкидывал монету в воздух, и она никогда не приземлялась другой стороной.
случай не значит ничего, всё лишь в руках человеческих.
элизабет это знала точно.
если бы букер девитт не отдал свою дочь, чтобы уплатить долг, элизабет бы никогда не оказалась в колумбии.
если бы букер девитт не прошел через обряд крещения и не взял себе новое имя, не было бы никакой элизабет.
на её мизинце — серебряный напёрсток, и его бы тоже не было на её пальце.
от выбора зависит всё. а элизабет свой выбор уже сделала.
ничего не изменится, если захария комсток будет убит. но если он никогда не родится, то элизабет спасена: в этом мире и других. пророк, построивший рай на земле, вознёс сотни людей на небеса, подарив им идеальный город. пророк, яро веривший в то, что колумбия — ещё один ковчег, на котором спасутся лишь те, кто уверовали. пророк, считавший, что именно элизабет возглавит священную миссию по очищению мира пламенем.
каждый раз, когда элизабет сбегала с букером, соловей настигал их. снова и снова его холодные когти обвивали е` тело, и он нёс её домой. элизабет не прекращала ждать букера, а он не прекращал пытаться её спасти. соловей ловил его в любом из миров, и шанса на спасение у элизабет не оставалось.
пророчеству суждено было сбыться, а элизабет раз за разом обрушивала пламя на города.
лучше умереть, чем снова вернуться сюда. башня, возвышавшаяся над колумбией, была её домом и её тюрьмой. элизабет знала, что второго шанса сбежать у неё не будет. она знала это, и потому бежала изо всех сил, даже не обращая внимание на проваливающийся под ней пол, стараясь не думать о том, что будет, если соловей её все же поймает. всё или ничего. она готова была умереть, потому что есть вещи похуже смерти.
соловей разрушил башню, но элизабет мечтала стереть её в пыль.
ветер на такой высоте слишком сильный, а под её ногами огромные пласты металла и камня летят куда-то вниз. и сама элизабет чувствует, что падает. если это конец, то так тому и быть. но под ней океан, и последнее, что она видит, это её спаситель и соловей, оказавшиеся вместе с ней в солёной океанской воде. она видит, как глаза железной птицы трескаются под давлением.
надо же. она всегда думала, что он неуязвим.
— elizabeth, i'm so sorry.
— no, you're not. but you are about to.
у элизабет совсем нет знаний об этом мире и о людях, его населяющих. поэтому когда букер убивает тех, кто пытался вернуть агнца в руки пророка, она недолго колеблется. либо ты, либо они. элизабет выбирает себя.
и она готова пойти за букером куда угодно, ведь он был первым — и единственным — человеком, который ей помог. элизабет плевать, почему он делает это: она не питает иллюзий насчет букера. букер — наёмник, и спас он её не по доброй воле, не по своему желанию, даже не из ненависти к пророку и его режиму.
уже не впервые его просят привести девчонку взамен на отпущение всех долгов.
он дал ей свободу, но кто попросил его об этом, она не знает. сам букер тоже об этом не знает.
переходы между мирами некоторым даются тяжело.
правда, о том, что он пересёк грань другого мира, букер тоже не знает.
он должен доставить элизабет в нью-йорк, как его и просили. он может говорить ей всё, чтобы она шла за ним. поэтому он обещает отвезти её в париж, хотя элизабет сначала согласилась бы на любой город, на любое место, только бы оказаться как можно дальше отсюда.
разве один выбор может изменить человека? всего лишь один выбор, разве это возможно?
букер мог быть жестоким, но он не был монстром.
комсток не всегда был жестоким, но именно монстром он и являлся.
элизабет иногда думала, что она недалеко ушла от своего отца — в той или иной его ипостаси. комстока почитали как пророка, его почитали как пророка, но если бы люди знали, какое зло он совершал, они бы ненавидели его не меньше, чем сама элизабет. потому что элизабет знала всё. элизабет видела всё то, что он совершает с её вариациями в других реальностях, она чувствовала это ясно, словно всё происходило с ней здесь и сейчас. и поэтому она не могла сбежать в париж, как хотела когда-то. поэтому она не могла просто убить комстока. она должна была уничтожить любую вероятность его появления. она должна была задушить его в зародыше и не дать сбежать ни из единого мира. поэтому она не могла думать ни о чем другом.
поэтому она готова была рискнуть жизнью маленькой девочки.
все дороги ведут в восторг. элизабет оказалась там уже после того, как комсток, вновь вернувшийся к жизни букера девитта, трусливо сбежал из другой реальности. элизабет ненавидела его ещё сильнее за то, что он посмел очернить имя самого важного человека для неё.
комсток не был букером и не мог им стать.
забавно, что в обратную сторону это работало.
и пока дыхание последнего оставшегося комстока не оборвалось, элизабет не могла жить спокойно.
а пока они не могли выбраться из колумбии. букер хотел достать дирижабль и улететь в нью-йорк, забыв про все свои проблемы. элизабет хотела сбежать как можно дальше от соловья и оказаться в париже. но колумбия не отпускала их от себя, будто вязкое болото, и они оба послушно утопали в затягивающей их трясине.
элизабет не знала о своей семье. но если бы она не узнала о том, что является дочерью комстока, ей жилось бы куда легче. она ненавидела его за то, что он запер её. ненавидела его ещё сильнее за то, что он делал с ней, когда соловей возвращал её домой. ненавидела с каждым днём всё сильнее, и эта ненависть не давала ей покоя.
единственной, кто разделял её ненависть к комстоку, была её мать — или та, что считалась его матерью. леди комсток не знала, откуда её муж взял младенца. она была убеждена, что этот ублюдок — плод связи комстока и розалинд лютес. оба они имели лишь косвенное отношение к появлению элизабет в этом мире.
каждый, кто знал, что элизабет не была настоящей дочерью комстока, пал от руки пророка. он убил лютесов, он избавился даже от своей жены, обвинив во всём народников.
захария комсток был настоящим монстром, но изобретательности ему было не занимать.
прогрессивная колумбия, обогнавшая все земные города по научному и социальному развитию, уже начинала бунтовать против рабского обращения с представителями не белых рас. обвинив борцов за равенство в смерти первой леди города, комсток надолго отвлёк жителей от реальных проблем и продолжал ждать, пока его дочь вырастет и займется очищением этого мира от скверны.
нью-йорк утопал в огне. элизабет сама обрушила пламя на грешников, а теперь смотрела, как город под ней умирал.
букер не пришел за ней.
сначала она ждала, но с каждым новым днём надежды у неё оставалось всё меньше. в конце концов, она почти поверила, что букер забыл о ней, бросил и отправился жить своей жизнью. она почти поверила в то, что комсток хотел ей только добра. она почти поверила в то, что ей предначертана священная миссия.
после долгих лет пыток и истязаний, устроенных для неё любящим отцом, она готова была сделать всё, о чём он ее просил. элизабет стала послушной, словно агнец. комсток давно умер, и сама элизабет чувствовала дыхание смерти. пламя бросало блики на её морщинистую кожу, и элизабет знала, что конец близок.
для меня. но не для неё.
если букер не забыл о ней, если он все время шёл, чтобы вызволить её, но каждый раз соловей настигал его и убивал... тогда, возможно, она сможет исправить всё это. элизабет больше не верила в то, что поступала правильно. и поэтому она отдает последние силы на то, чтобы найти букера в каком-нибудь из миров, где он до сих пор жив, где он пытается найти её. элизабет никогда не чувствовала себя настолько слабой. она слышала шаги и звук голоса, который не стерся из её памяти за столько лет.
она ещё может помочь себе, пусть и не в этом мире. букер получает послание для другой лиз.
теперь он сможет добраться до неё и вызволить из рук комстока. теперь соловей не страшен для них, и в каком-то другом мире элизабет сможет вырваться на свободу. в каком-то другом мире она заставит соловья уничтожить башню до самого её основания, чтобы ничто не сдерживало её силы. в том другом мире она доберётся до комстока и убьёт его.
а потом она уничтожит сам шанс на его рождение.
— he's zachary comstock. he's booker dewitt.
— no, i'm both.
ОБ ИГРОКЕ.
vii связь.
есть c:
viii. пробный пост.
if a great wave shall fall, it would fall upon us all
then between the sand and stone
could you make it on your own?Что-то пошло не так. Что-то н е п р а в и л ь н о е случилось, и маленькая девочка осталась одна. История повторяется? Как бы не так! Историю повторяют. Историю своими руками творят. Ее линии закручивают, как спираль, заставляют идти по кругу. И смотрят: а что же произойдет дальше? Случится ли, будет ли все, как тогда, как в первый раз?
Маленькая девочка осталась одна. Стрелка часов издавала противный стук, и каждый удар отзывался в сердце маленькой девочки. Каждый удар шел в такт с ее спокойным, ровным дыханием. Каждый удар - и она немного вздрагивала. Она хотела бы закрыть глаза; ты не можешь, смотри. Пусть он не остается один. Пусть рядом с ним будешь ты. Он этого заслужил. Джереми.
Внизу ее ждали они. Они беспокоились о ней, она это знала. Они ждали, пока она спустится. Ждали, пока она поймет, что произошло. Ждали, пока перестанет себя обманывать. Видеть их сочувствие было невыносимо, видеть понимание и жалость на их лицах было так мучительно тяжело. Она и так знала, что произошло. Знала с самого начала, с тех самых пор, как они вернулись домой. Жестокая правда. Но что-то мешало ей поверить до конца, что-то говорило ей: он не может быть мертв. Джереми.
Она поднялась с кровати. Сколько она провела здесь: час, два? Ей казалось, целую вечность. Только теперь она ясно видела, насколько глупыми были ее надежды. Они рушились на глазах. Их сметал огромный ураган, разоряя заодно и всю ее душу. Это не было больно, это было в разы сильнее любой боли. Все твои чувства теперь усилены. Она накрыла его одеялом и оставила. Он выглядел как всегда. Почти живым.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -Медленно спустилась вниз - да, они ждали ее. Она видела, как мелькает беспокойство на их лицах. Как встревожена Кэролайн. Как странно смотрит на нее Мэтт. Как вдохновленно выглядит Бонни. Присаживайся. И тогда Бонни заговорила.
Джереми можно вернуть. Можно вернуть всех и каждого, кого ты потеряла - ты согласишься? Смерть двенадцати человек? Бонни, это безумие! Кэролайн говорила правильно. Она все говорила правильно, и это было невыносимо. Я смогу! Нет, не сможешь! Безумие. Елена сидела молча, не произнеся ни слова. А вокруг нее развернулся ожесточенный спор, а вокруг нее сидели те люди, которые тоже потеряли любимых. Которым тоже было тяжело. Пойдут они на такую жертву? Нет. А ты? Нет, нет. Я не могу. Мертвые мертвы. Ты только что начала с этим примиряться, так зачем пытаться вновь терзать израненную душу? Теперь все было слишком поздно. Слишком безнадежно. Эти слова раздавались в ее голове каким-то мрачным, торжествующим спокойствием. И прозвенел звук телефона - кто-то уже готов был взять трубку. Но она их опередила. Она и сама справится. Она же сильная. Она - Гилберт. Единственная оставшаяся Гилберт. А где же Джереми?
- Где Джереми? Джереми здесь больше нет. Его нет, он ушел. И больше никогда не вернется. Он больше никогда не станет подначивать тебя, не стукнет шутливо, не отмахнется от твоей заботы. Не обнимет. Не заговорит с тобой, не поделится тревогами, не унесет твои печали. Джереми здесь больше нет.
- Прости. Он умер. Слишком резко. Слишком грубо она произносит эти слова. Они подытоживают произошедшее. Они - горькая истина. И она почти видит лицо испуганной девочки Эйприл. Ну зачем так? Нет. Привыкай. Теперь ты всегда будешь терять близких. И ты никак не сможешь этому помешать. Эйприл была ее отражением, Эйприл потеряла родителей, а теперь еще и друга. Эйприл была так похожа на Елену. Нет. Пожалуйста, нет, не надо. Бесполезные мольбы, боги уже давно от тебя отвернулись.
Маленькая девочка осталась одна. Но она не сломалась, пока нет. На ее лице - решимость, и кто знает, к чему это приведет. Ни к чему хорошему, читается на их лицах. Елена безумна. Елена сошла с ума, да и как не потерять рассудок в такой ситуации? В дом зашел Стефан и Деймон. Стефан, который всегда был готов помочь ей. Стефан, в его глазах читалось беспокойство. Не надо, это лишнее. Деймон.
Деймон, который в последнее время стал значить для нее так много - все. Деймон, который, казалось, стал смыслом всего ее существования. Деймон, который мог защитить ее от чего угодно. Деймон, которому она могла доверить самое сокровенное. Деймон, мой Деймон. Но теперь даже он был не в силах помочь. Теперь он стоял и выглядел так потерянно, не в силах понять ее. Он был не в силах помешать ей, и не мешал. Он молча пропустил ее, когда она захотела уйти. Молча смотрел, как она решительно поднимается на второй этаж.
Елена идет по лестнице. Елена идет к комнате_не своей, е г о. Джереми. И Елена останавливается. Она не может войти. Что-то ее не пускает? Где же решительность? Нет ее. Исчезла. Испарилась. И Елене страшно. Помни, ты сильная. Помни это. Она помнит. Она пересиливает свой страх, она заходит сюда, чтобы встретиться лицом к лицу со своим кошмаром. Этот кошмар длится уже более полутора лет. Пора наконец взять себя в руки и проснуться. Только бы найти силы.
Она не видит Джереми. Его милое родное лицо накрыто тканью. Она не видит, но представляет его себе. Джереми улыбается. Джереми смеется. Почти как живой. Закрыть глаза и представить, что он все еще здесь. Со мной. Но в комнате пахнет гнилью. Запах сильный и резкий. Не дает отвлечься. Не дает сбежать, да и н е к у д а бежать. Поздно бежать. Смотри на него. Руки тянутся, чтобы снять покрывало. Но руки трясутся, а на глазах выступают непрошеные слезы. Сделать бы это резко, одним движением! Но не получается. Ткань медленно сползает и открывает побелевшее лицо. Джереми. Нет, это не Джереми. Нет, нет, это не он. Он никогда не был таким бледным. Он мертв, ей казалось, она это знала. Ей казалось, она сможет справиться. Но видеть его таким .. Невыносимо. Глупая маленькая девочка. Ты в себе ошиблась. Ты не такая сильная, как думала. Руки тянутся к лицу, чтобы заглушить рыдания. Слезы его не вернут. Тебе не станет легче. Только сейчас она поняла, что значит мертв. Джереми мертв. Когда она думала об этом раньше, это казалось вымышленным, отстраненным. Это не было так больно. Она осталась одна.
Нет, не одна. Елена! Деймон встревожен. Неудивительно. Деймон беспокоится за Елену, Деймон любит Елену. Деймон готов на все, лишь бы Елене не было больно.
- Он умер, надрывно произносит Елена. - Он был мертв все это время, а я считала... Считала что? Что ты не права? Что он все-таки жив? Что есть надежда, которую ты всеми силами пыталась убить? Считала, что когда ты подойдешь к нему и посмотришь в его лицо, он вдруг вздохнет и откроет глаза? Что? Нет? Я знала с самого начала. Обманывать себя легко. Легко пытаться отмахнуться от правды. Запах. Я чувствую запах! Давно он здесь? Мерзкий запах гнили. Елена проснулась. Теперь окончательно. Нырнула с головой в ледяную воду и не рассчитала силы.
Я тебе помогу. Поможешь мне? Как? Как ты мне поможешь? Она кричит, ее голос слышно во всех уголках дома. Ее голос пугает всех. И пугает ее. Я должна взять себя в руки. Успокойся. Ее дыхание постепенно выравнивается, не до конца. Нужно позаботиться о теле. Звучит почти спокойно, но он видит, что стоит за этими словами. Видит, что это ни черта не спокойствие. Пытается помочь - бесполезно. Просто отнеси тело вниз. Она взрывается. Она почти переходит на крик, и он уже не может пытаться остановить ее.
Елена спускается вниз. Елену здесь ждет Стефан и Кэролайн, но не Бонни. Где Бонни, когда она так нужна? Где она? Мэтт отвез ее домой. Ладно. К черту, и без Бонни справится. Придется действовать по старинке, говорит она скорее себе, чем им. И видит недоумение на их лицах, но ей все равно. Они не понимают, не поймут.
Когда-то здесь был дом. В этом доме жила счастливая семья. А потом, раз за разом, дом разрушался и кто-то уходил. Пока, наконец, в доме не осталась одна маленькая девочка. Да и не тот это был уже дом. Это были руины. Жалкая насмешка, пародия над ее счастливой некогда жизнью. И девочка решает уничтожить руины. Может, на их месте построится что-то новое. Может, нет. Неважно. Оставить все так она не могла. И она решительно приступает к поискам.
А вот и Деймон. А вот и Джереми. Джереми все еще накрыт мерзкой тканью, от Джереми пахнет, как от трупа. Елене становится спокойнее. Все здесь, все на месте. Можно приступать. Свет, камера, мотор.
Нашла! Елена тянется рукой к белой канистре, Елена плевать хотела на испуганных Стефана и Кэролайн. Елена пропускает мимо ушей их вопросы. Что ты делаешь? О, сейчас увидите. Резким движением она открывает бутыль, грубо переворачивает ее над столешницей из дерева, выливает содержимое на все, до чего может дотянуться. запах бензина перекрывает запах гнили. Так определенно лучше. Вот дневник Елены - я уже не та Елена. И капли попадают на кожаный переплет.
Думаете, я не слышала о чем вы говорили? лихорадочно произносит Елена. Нам нужна легенда. Нам надо что-то сделать с телом. Мы сожжем все. И продолжает свое безумное дело. Капли скатываются по стенам.
Огонь очищает. Огонь забирает боль, огонь поможет. Я не могу здесь жить, я не хочу здесь оставаться. Это стало так очевидно. И не смотри так осуждающе, Стефан. Это больше не мой дом. Это место - страшный паноптикум, напоминающий о тех, кого она любила и о том, что она их потеряла. О том, что погибли они из-за нее. Так не может продолжаться.
Уничтожь, уничтожь, уничтожь!
Бензин попадает на рисунки - я больше не хочу их видеть! Чертов икс-бокс, кому он теперь нужен? Все в бензине, все будет гореть синим пламенем. Никто не пытается ее остановить. Никто не смог бы ее остановить. Это ее правда.
Бензин закончился, но она видит бутылку виски за камином. Алкоголь - отличное горючее. Его литрами вливал в себя Аларик. Аларик тоже мертв.
Всех сверхъестественных существ можно воскресить - подумать только! Аларик, Джереми, Дженна - все они вернутся, словно и не погибали никогда. Она пойдет на это? Нет. Нет! А ты, Деймон?
- Я знаю, ты хочешь воскресить своего пьяницу-приятеля? Хочешь этого? Я вот хочу. Елена грубая и жестокая. Елене очень больно, а боль легче всего выражается через гнев. Ярость ко всем, ко всем, кто попадется ей на глаза. Даже к Деймону. Я хочу. Я ужасный человек.
Елена уже не обращает внимания на слезы. Она подходит к Джереми и резкими движениями выливает все оставшееся на его бездыханное тело. Это выглядит страшно. Елена, ты меня пугаешь! Кэролайн кричит, Кэролайн вздрагивает при каждом ударе, которыми Елена пытается разнести чертов дом на части. Но что делать?
- Что мне делать? Что делать с Джереми? В семейном склепе Гилбертов больше нет места! Дженна и Джон заняли последнее! Ее гнев переходит в рыдания, но она не останавливается. Джереми не должен был умереть так рано. Дженна была слишком молодой, чтобы погибнуть.
Последний штрих. Елена тянется к каминным спичкам - они крупные и их тяжело разжечь. Но горят они как надо. Они спалят дотла все. Уничтожат чертов дом. Нет, не надо! Стефан встревожен, он тоже напуган. Я не могу здесь остаться! Как он не понимает? Ее окружают мертвецы: родители, Дженна, Аларик, Джереми, Изобель, Джон - даже чертов Джон! Все умерли, все истреблены, уничтожены. Осталась одна Елена. Да и Елена уже не та.
Спичка догорает, она обжигает пальцы. Огонь причиняет боль, и Елена вскрикивает. Но Деймон не дает огню разгореться. Он вмиг оказывается около нее и просит успокоиться. Он спокоен. Как он может быть спокоен?! Я вот не могу! Не могу, не могу... Она падает на пол. Провались весь мир в тартар, ей было бы все равно. Все вокруг нее сжимается до крохотной точки, душит ее, у б и в а е т. Погибни она тогда, на чертовом мосту, вместо родителей, все было бы иначе. Но она не умерла. Елена кричит так мучительно, что сжимается сердце. Она словно раскалывается напополам. ее душа - пепелище. Ничего не осталось кроме невыносимой боли. Смерть Джереми подвела итог, и Елена плачет за всех, кого потеряла. Рыдания раздирают горло. Этот жуткий, дикий вой невыносимо даже слышать. Деймон пытается утешить ее, но как? Помоги ей, просит Стефан. Как он может помочь? Забрать всю боль?
Да. Деймон все еще обнимает Елену, но он уже твердо знает что делать. Он смотрит в ее залитое слезами, перекошенное от горя, лицо и просит: отключи это. Что? Нет, все должно быть не так! Отключи это, и все исчезнет, просит он, и она слушается. И вся боль исчезает. Остается только одна Елена.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -Огонь пожирает все. Огонь начинает с легкого: шторы, ковры, бумага. Затем переходит на деревянную мебель. А потом пламя перекидывается на последнего Гилберта.
Елене уже все равно.
